"Венец певца, венец терновый!.."
(Посвящения)

У оврага над обрывом зелена могила.
Разбросала листья взрывом вековая сила.

Нет креста у изголовья, память ищет мира.
Прорывается злословье от войны и пира.

Боль и вечность. Время-мера. Истина – Дар Бога!
Непростая жизни вера – от себя дорога…

У оврага над обрывом холодна могила.
Разбросала лисья взрывом вековая сила.

Блоковское поле — светлая страна…
Пропою я доле с горечью вина.

Пропою просторам, прожитой судьбе.
Мысленным узорам, яростной борьбе.

Воле и свободе, звездам, синеве.
Не всегда по моде прожитой главе.

Горю и тревоге, драме, тишине.
Музыке, дороге, непростой вине.

Счастью неземному, розовой заре.
Солнечному дому на Парнас — горе!

Красотой весною, прикоснусь к земле:
Ветром, синевою, облаком во мгле…

«Она» права, судьба моя,
«Царица» дней моих суровых -
«Принцесса» в пламени огня,
«Мечты» рассветов, чуть лиловых.

«Сады души», любовь даря,
Играют с нами в откровенность.
И «тот, другой», уже не я -
Поет душою «современность».

«Однажды вечером» уйдя,
Ты вспомнишь башни великанов.
«Озера» таинств, шум дождя,
И колдовство чужих обманов.

«Сомнения», души нам грызя,
Ползут и стелятся туманом.
«Сонет» поют, других любя,
«Любовники»¹ чужих романов…
___________________________
^{1. В кавычках выделены названия стихотворений, написанные Николаем Степановичем Гумилевым (1886 -1921) и связанные с именем Анны Андреевны Ахматовой (1889-1966).}

Серый крест могильный и огонь вдали…
Дует ветер пыльный, клонит ковыли.

Горький плач печали, черные пласты…
Что-то прокричали мокрые кусты.

Обросли крапивой долгие пути -
Вечности игривой звездные мечты.

Плачет боль, смеётся, холодом знобит.
Грустно песня льётся — зеркало рябит…

Древу жизни бренной дождь бедой грозит.
Век судьбой нетленной, холодом разит.

Посмотри немного на себя в пыли.
Заросла дорога, стонут ковыли.

Боль из чаши золоченой
Пил, не зная слез.
Путник, горем удрученный,
Крест тяжелый нес.

Богом, светом нареченный,
Синевою грез,
Пил из чаши, обреченный,
Сок родных берез.

На великое страданье,
Путь безлюден, пуст.
Молодое увяданье
От холодных уст.

Серебрился золоченный
Под горою плес.
На Голгофу обреченный
Крест тяжелый нес.

Веком порваны блокноты,
Болью прожитые дни.
Звуки — горестные ноты,
как потухшие огни.

Строки — света одеянье,
Мир — пророчество беды.
Звезд великое сиянье
От израненной судьбы.

Поклониться Пастернаку
В Переделкино зашел.
В каждом слове добрым знаком
Гений бережно прошел.

Мысль вела, порой бурлила,
Не подвластна жизнь беде.
Дача сказочно манила
К вечной юности, звезде.

Той, что предано сияла
На просторах в вышине.
И печально свет роняла
На вершины в белизне.

Не могла сказать, не смела,
Только рядом всё была.
Не сдержала, не сумела,
В вечность слово унесла.

Дом залит, сияет светом,
Добротой любви горя.
Ярким пламенем, заветом,
Разгорается заря.

Здесь душой его согреты
Мысли, вещи и поля.
Не дает нам боль ответы,
Как спасла его земля.

Заходи, простой прохожий,
Для тебя он сердце рвал.
Слово жжёт, оно тревожит,
Смерть предвидя, он сказал:

«О, знал бы я, что так бывает,
Когда пускался на дебют,
Что строчки с кровью — убивают,
Нахлынут горлом и убьют!…

Когда строку диктует чувство,
Она на сцену шлет раба,
И тут кончается искусство,
И дышат почва и судьба»

Плачет вьюга серая, заметая след.
Ах ты, доля белая — вечности ответ.

Загрустила милая, плачут образа.
Птица сизокрылая, зимняя краса.

Выйду в поле белое — звёзды до зари.
Ах ты, горе серое, что не говори.

Серое да белое жизни полотно.
Счастье неумелое, ты моё одно.

То обнимешь холодом, ветром обожжёшь.
Расцелуешь золотом, красотой возьмёшь.

То судьбой намаешься под берёзы треск.
И со мной расстанешься под крещенский блеск.

Преклоняюсь простоте во славе,
Чистоте, бессмертию страниц.
Доброте и правде — Окуджаве,
Широте таланта без границ.

И судьбе непреданной морали,
Краскам неба, радуге зарниц.
Где свечой в бесправии сгорали
Души чести, в сказке небылиц.

Где свободу волей величали,
На бескрайней горестной земле.
И на гребне боли и печали
Вдруг запел поэт в тревожной мгле.

Пел о дружбе, верности, свободе,
О любви, превратностях судьбы.
Не подвластный грубости и моде,
Он учил премудростям борьбы.

Не могу, заведомо не знаю,
Как словами чувства передать?
Он со мной, его я принимаю,
В сердце будет музыка звучать!

Серебром бушует пламя,
След беды наводит грусть.
Поэтическое знамя
Осеняет светом Русь!

За неё отдал святое:
Сердце — слово, дело — честь!
Зал, как зеркало живое,
Отразил эпохи месть.

В бездну кануло былое,
Закружило, замело.
Снова слово молодое
Опалило, обожгло.

Вечер памяти поэта…
И лежит на сердце тень.
Не дожил он до рассвета,
Приближая новый день.

Беда закрыла краски,
Наводит вечер грусть…
А сердце просит ласки —
Услышь ты сына, Русь!

Не знаю, где я буду —
Разлуку прячет весть…
Душа стремиться к чуду,
В ней совесть моя, честь.

Не надо жгучей боли,
Не надо злую лесть.
В нелегкой серой доли
Ведь счастье тоже есть…

Года разлили краски,
Дожди наводят грусть…
А сердце просит ласки –
Намаюсь и вернусь!

Любовью дышит полотно.
Холст отражает миг чудесный.
Искусство кисти - в мир окно,
В нём свет любви и дар небесный.

Разлито в красках естество.
И вечно чудное мгновенье.
Искуство - духа торжество,
И омовенье, омовенье...

Верный цвет на верном месте.
Фон - пространство, как слеза.
И душа, как тайна вести.
Притяжение - глаза.

Темп картины, как награда,
Человеческая суть.
Где любовь - гроздь винограда.
Пламень духа - горний путь...